Борис Леонидович Пастернак

Это — круто налившийся свист,
Это — щелканье сдавленных льдинок.
Это — ночь, леденящая лист,
Это — двух соловьев поединок.

Это — сладкий заглохший горох,
Это — слезы вселенной в лопатках,
Это — с пультов и с флейт — Figaro
Низвергается градом на грядку.

Всё, что ночи так важно сыскать
На глубоких купаленных доньях,
И звезду донести до садка
На трепещущих мокрых ладонях.

Площе досок в воде — духота.
Небосвод завалился ольхою,
Этим звездам к лицу б хохотать,
Ан вселенная — место глухое.

Борис Пастернак

Борис Пастернак славится своей лирикой, которая носит ярко выраженный философский оттенок. Однако его поздние стихи в большинстве случаев имеют двойной подтекст, когда в обычном описании природы можно найти сходство с человеческой жизнью или же образом мышления. Что касается ранних стихов поэта, то они отличаются прямолинейностью и редко содержат в себе скрытый смысл. К таким произведениям относится и стихотворение «Определение поэзии», написанное в 1917 году.

На тему о том, какими должны быть стихи, и для чего они создаются, рассуждает практически каждый поэт. Однако столь возвышенных трактовок этого жанра литературы, как у Пастернака, трудно найти. Ведь в его понимании поэзия - это «щелканье сдавленных льдинок», «слезы вселенной в лопатках», «ночь, леденящая лист» и даже «сладкий заглохший горох». Действительно, многообразие литературного языка дает возможность создавать удивительные образы, благодаря которым так ценится поэзия. Однако если в прозе для выражения мысли требуется лишь полет фантазии, то при создании стихов основным критерием являются краткость, емкость и точность фраз . При этом Пастернак убежден, что именно поэзия позволяет найти те заветные слова, которые способны превратить обычное стихотворение в бесценный дар, гимн красоте и чувственности. Именно в стихах можно найти «все, что ночи так важно сыскать на глубоких купаленных доньях».

Мир поэзии настолько богат и удивительно разнообразен, что соприкосновение с ним дарит множество открытий не только читателям, но и самому автору. Молодой Пастернак еще только начинает открывать для себя очарование стихов, ему хочется «звезду донести до садка на трепещущих мокрых ладонях». Но автор опасается, что этот порыв не найдет отклика в сердцах других людей и не получит их поддержки, в которой поэт так нуждается. Именно поэтому он с горечью констатирует, что «вселенная - место глухое». Пастернак словно бы предчувствует, что его трактовка поэзии не как литературного жанра, а как состояния души, окажется сложной для понимания других людей. И сегодня, спустя почти век после того, как были написаны эти удивительный строки, можно с уверенностью сказать, что поэт оказался прав. Действительно, его стихи достаточно сложны в восприятии, но при этом не лишены особого очарования и точности формулировок. Более того, они свидетельствуют о богатстве духовного мира поэта, который очень тонко чувствует то, что его окружает.

Это — круто налившийся свист,
Это — щелканье сдавленных льдинок.
Это — ночь, леденящая лист,
Это — двух соловьев поединок.

Это — сладкий заглохший горох,
Это — слезы вселенной в лопатках,
Это — с пультов и с флейт — Figaro
Низвергается градом на грядку.

Всё. что ночи так важно сыскать
На глубоких купаленных доньях,
И звезду донести до садка
На трепещущих мокрых ладонях.

Площе досок в воде — духота.
Небосвод завалился ольхою,
Этим звездам к лицу б хохотать,
Ан вселенная — место глухое.

Анализ стихотворения «Определение поэзии» Пастернака

Философское определение поэзии пытались дать многие известные поэты. Б. Пастернак также обращался к этой теме в начале своего творческого пути. В 1917 г. он написал стихотворение «Определение поэзии», которое некоторые исследователи считают программным заявлением молодого поэта.

Произведение четко делится на две части. В первой автор дает четкие отрывистые определения. Каждая строка начинается со слова «это». Поэт применяет очень образные метафоры, сочетающие в себе абсолютно несхожие понятия. По его мнению, поэзию можно сравнить со звуками («круто налившийся свист»), особыми состояниями природы («ночь, леденящая лист»), ситуациями («двух соловьев поединок»).

Поэзия представляется Пастернаку слиянием «низкого» («заглохший горох») с «высоким» («слезы вселенной»). Поэзия включает в себя весь необъятный мир, поэтому ее невозможно описать в двух словах. Творчество является удивительным и волшебным процессом сотворения настоящего чуда.

Вторая часть очень сложна для понимания. В ней поэт отдает дань своему увлечению символизмом и футуризмом. Разговорные слова и выражения («градом на грядку», «хохотать») причудливо переплетаются с возвышенными («Figaro низвергается», «купаленных доньях»). Можно отметить возвышенное отношение автора к поэзии («звезду донести до садка»). На первый взгляд парадоксальным выглядит заявление автора: «вселенная — место глухое». Имеется в виду, что необъятному миру нет никакого дела до того, как к нему относится человек. Тем более далеко не каждый способен услышать и понять тайные звуки вселенной. Это — задача для настоящего поэта, обладающего тонко чувствующей душой.

Очень большое значение Пастернак придает олицетворениям, которые подчеркивают цельность и взаимосвязанность всех элементов вселенной («небосвод завалился», «звездам к лицу б хохотать»).

Таким образом, в произведении «Определение поэзии» Б. Пастернак утверждает, что поэзия не может быть отделена от самой жизни. Она является ее органической частью, находящей свое выражение в творчестве поэтов. Для того чтобы добиться подлинного отражения действительности, нужно внимательно прислушаться к собственным чувствам и ощущениям.

Анализ стихотворения Б. Пастернака «Определение поэзии»

Каждый крупный поэт в своем творчестве пытается объяснить феномен поэзии, описать процесс вдохновения, передать свои ощущения при рождении стихов. У Бориса Пастернака целый цикл стихотворений посвящен этой теме («Определение творчества», «Определение поэзии», «Стихи мои, бегом, бегом...», «Про эти стихи», «Поэзия», «Смерть поэта» и другие).

Стихотворение «Определение поэзии» занимает в этом ряду важное место. Ввиду его небольшого объема приведем стихотворение полностью.

Это - круто налившийся свист,

Это - щелканье сдавленных льдинок,

Это - ночь, ледянящая лист,

Это - двух соловьев поединок.

Это - сладкий заглохший горох,

Это - слезы вселенной в лопатках,

Это - с пультов и флейт - Фигаро Низвергается градом на грядку.

Все, что ночи так важно сыскать На глубоких купаленных доньях,

И звезду донести до садка На трепещущих мокрых ладонях.

Площе досок в воде - духота,

Небосвод завалился ольхою,

Этим звездам к лицу б хохотать,

Ан вселенная - место глухое.

По степени выраженности авторской идеи, по использованным языковым средствам и приемам стихотворение можно разделить на две равные части. Первая его часть представляет собой цепь метафор, составляющих семантико-образный каркас всего текста. Первые две строфы организованы как двусоставные синтаксические конструкции, построенные по принципу структурного параллелизма (кроме последнего предложения «Это - с пультов и флейт - Фигаро...»"). Между главными членами в этих предложениях - длительная интонационная пауза, функцию предиката в них выполняют цельные метафорические сочетания - «круто налившийся свист», «щелканье сдавленных льдинок», «ночь, леденящая лист», «двух соловьев поединок» и т.д. Главные слова в этих сочетаниях (свист, щелканье, горох, ночь, слезы и др.) теряют номинативное значение, закрепленное за ними в системе языка, и получают новое контекстуальное значение: «круто налившийся свист» - это свист при максимальном физическом напряжении, «щелканье сдавленных льдинок» - это быстрый, энергичный и в то же время очень хрупкий звук, «слезы вселенной в лопатках» (слово лопатки в данном случае означает стручки гороха) - это когда космическая энергия, энергия Вселенной воплощается в энергию зреющих в темноте горошин. Как видим, степень отрыва контекстуального значения от нормативного у Б. Пастернака очень велика. Однако, в результате взаимодействия ассоциативных полей метафор достаточно четко передается конкретное авторское представление о предмете, явлении.

Все четыре первые строки рисуют картину летней ночи и захлебывающихся от усердия соловьев, здесь используется следующая тематическая лексика - свист, щелканье, ночь, соловьев поединок. Получается, что в первой строфе поэт пытается выразить свое понимание поэзии через образ поющих соловьев. В самом деле, пение соловья - великое чудо, при котором поражает, как механический набор звуков рождает в душе такую гармонию, сладостное упоение, что на какой-то момент природа и человек сливаются в единое целое: человек благоговейно слушает маленькую птичку, одарившую его еще одной тайной бытия. Для Б. Пастернака поэзия - это тот же надрыв, физическое изнеможение ради рождения великой гармонии.

Во второй строфе цепь метафор-предикатов («сладкий заглохший горох», «слезы вселенной в лопатках », «низвергается градом ») рисуют картину расщелкивающихся стручков гороха, который как рассыпавшиеся бусы, как выпущенные на волю звуки веселого Моцарта... Казалось бы, странный выбран образ для определения поэзии. Но какой точный! Словосочетание «сладкий заглохший горох» вызывает ассоциации с летом, детством, когда ручки тянутся к загадочной коробочке-стручку, сжимают его, и оттуда сыплются сладкие зеленые шарики. С помощью такого рода ассоциаций поэт стремится передать тайну написания стихов: они долго зреют в нем самом под воздействием неких космических энергий, ему самому неведомых. Собраны они из следов детских впечатлений, а потом неожиданно строки стремительно покидают родившее их лоно и катятся в столетия.

Таким образом, для определения поэзии Б. Пастернаком заданы два образа, каждый из которых, рисуя общую картину, вносит что-то свое, специфическое.

Следует особо отметить роль анафорического местоимения это в данном стихотворении. Оно повторяется в каждом предложении первых двух строф, задавая им определенную динамику. Кроме того, это придает каждой строке ритмическую четкость, выражающуюся в обязательном повышении голоса в начале каждой строки. Тем самым это способствует реализации установки поэта на восприятие каждой строки по отдельности. Такой повтор на базе дактилической стопы делает текст энергичным, заразительно активным, экономным в средствах выражения.

Подобное построение стиха мы встречаем у А. Ахматовой, тоже пытавшейся определить поэзию:

Это - выжимки бессонниц,

Это свеч кривых нагар,

Это - сотен белых звонниц Первый утренний удар...

Это - теплый подоконник Под черниговской луной,

Это - пчелы, это - донник,

Это - пыль, и мрак, и зной

(А. Ахматова. Про стихи).

Два поэта перекликаются друг с другом. Для каждого из них поэтическая строка - это закодированная маленькая Вселенная, в которой живут привычные вещи и происходят обыкновенные события, которые как раз благодаря своей простоте и обыденности помогают понять самые сложные законы бытия.

В первой части стихотворения (в первых двух строфах) Б. Пастернак подготавливает к пониманию сказанного дальше. В следующих двух строфах поэт создает образ ночного звездного неба, где ночь - живое существо, заглядывающее в венчики цветов, чтобы узнать их тайны. Олицетворение, выстроенное автором, помогает почувствовать почти физически связь человека-поэта и звездного неба («и звезду донести до садка на трепещущих мокрых ладонях»).

Мотив воды, введенный Б. Пастернаком за счет употребления слов одной лексико-семантической группы (купаленный, садок, мокрый, вода), делает созданный образ зримым, почти реальным. Кажется, что звезду на самом деле можно поймать в садок, сделать своей, ощутить ее влажый холод. Но только поэту доступно такое, и это не иллюзорное восприятие мира, не плод его фантазии, поэт действительно может ощутить, как растет трава, ибо для того, чтобы родились стихи, нужно находиться в совершенно особом состоянии, как бы в другом измерении, когда концентрация твоих внутренних сил столь высока (Б. Пастернак выразил это состояние метафорой - «площе досок в воде - духота»), что уже не различаешь землю и небо, все сливается в едином космическом пейзаже («небосвод завалился ольхою»), и у звезд появляются лица.

Поэт так глубоко проникает в недра бытия, что способен понять и почувствовать и жизнь маленькой горошины, и жизнь далеких светил.

В третьей строфе Б. Пастернак определяет поэзию как вообще все, заменяя при этом указательное местоимение это на более абстрактное и всеобъемлющее по семантике местоимение все.

В последней строфе стихотворения, в его последней строке заключена та самая мудрость, изначально постичь которую может лишь поэт.

Легкая самоирония заложена в стилистически устаревшем противительном союзе ан (вместо но), с которого начинается эта строка - «Ан вселенная - место глухое». Поэт грустно улыбается, потому что именно он знает, что даже если слышать, как хохочут звезды, все равно о них ничего не узнаешь. Это великая загадка Бытия. Так и поэзия - это тайна тайн, которую можно лишь пытаться определить. Она, подобно «месту глухому», манит к себе, заставляет вслушиваться и постигать, казалось бы непостижимое.

Таким образом, посредством нескольких ярких и сложных метафор Б. Пастернак доносит до читателя крайний субъективизм в своем восприятии поэзии, силой своей фантазии он создает ее образ, неожиданный и непростой.

Стихотворение «Определение поэзии» относится к раннему периоду творчества Б. Пастернака, который отличается оригинальными метафорами, символами, соединяет в себе черты символизма и футуризма, имеет легкий философский подтекст. Тем не менее, авторская мысль не прячется за тропами и читатель сразу понимает, что хотел сказать поэт.

Тема стихотворения «Определение поэзии» – попытка объяснить сложное явление искусства, найти его истоки. Автор доказывает, что поэзию нельзя определить сухими терминами из словаря, ведь она – порыв души, воодушевление природы и вселенной.

В центре произведении – лирический герой, который пытается дать определение поэтическому искусству. Но он не ищет ответ в библиотеке, не спрашивает у «разумных» мужей. Герой полагается на свои наблюдения, считает, что поэзия – это «свист», «щелканье льдинок», «слезы вселенной в лопатках». Для объяснений он собирает вечные звуки и образы, которые ассоциируются с поэзией. Лирический герой намекает, что она является сплетением старого, вечного и нового: «Это - с пультов и с флейт - Figaro // Низвергается градом на грядку».

Многие поэты акцентируют на том, что лучшая пора для создания шедевров, идущих от сердца – ночь. И Пастернак не исключение. Он в один голос с лирическим героем утверждает, что поэзия – «Всё, что ночи важно сыскать». Но отыскать это – полдела, нужно еще донести «звезду» (метафорическое название поэзии) другим.

В последних строках с помощью метафоры воспроизводится жизнь поэтов-современников Б. Пастернака. Лирический герой намекает на то, что произведения современных авторов должны хохотать наперекор всем невзгодам, но даже это им не под силу, ведь вселенная глухая. Под образом вселенной автор скрывает общество и власть.

Поэзию также можно считать самостоятельным образом стиха. Ее определению посвящаются два катрена. На протяжении всего стихотворения создается впечатление, что поэзия – это прекрасный сад с соловьями и флейтами, который является связующим звеном между человечеством и вселенной, космосом.

Каждая строка произведение «Определение поэзии» – оригинальное художественное средство. Поэт использует метафоры (первые два куплета; «небосвод завалился ольхою»), эпитеты (глубокие доньи; трепещущие, мокрые ладони), символы (звезда, вселенная). Стих написан так, что смысл тропов можно понять только из целостного текста.

Стихотворение состоит из четырех катренов с перекрестной рифмой, стихотворный размер – четырехстопный хорей. В некоторых катренах кажется, что поэт не сильно заботится о точности рифмы, гораздо важнее для него – передать смысл. Особенность стиха – тесная связь заголовка и основного текста: без названия очень сложно определить, о чем идет речь. Тем не менее, сухое название «Определение поэзии» контрастирует с сочными строками произведения.

Стихотворение Б. Пастернака «Определение поэзии» – новое, интересное видение поэтического искусства, которое соединяет в себе художественное и философское начало.